И пусть это читает никто иной, как глав-админ. Стафик, детка, ты не можешь не узнать меня. Иже я обижусь по гроб.

Имя
Каваллини Шевалье. Шев. Шу.

Возраст
24 года.

Кто вы?
человек Оо

Внешность
Заболевание генетическое на внешности твоей не сказалось, что странно, в принципе. Не великий рост в мать, а не из-за этого, по крайней мере, ты так считаешь. И да все.
Рыжик, черт возьми. При рождении был светлым, как и многие дети, но затем порыжел. В отца? Все возможно, ведь мать натуральная блондинка. Фи. Вообще, за головой своей ты никогда не следил. Как был шухер, так есть шухер, только в свои двадцать четыре ты покрасился ярче и опустил несчастные волосы до плеч. Раньше цвет волос сливался с цветом глаз – подобно севшим фонарям на автостраде, глаза твои всегда горят не вполне человеческим рыжим огоньком, хотя на самом деле они зеленые. Наверное, рыжий – это самообман. Много хочешь, так сказать. Хотя все равно красиво.  Одно из немногих твоих достоинств во внешности. Брови тонкие, на тон темнее натурального цвета волос, будто созданы для того, что бы порхать к вискам и обратно. Мимика твоя никогда особо не страдала.  Короткие, обгоревшие по не вполне ясным причинам ресницы. Тонкие губы, обкусанные, зачастую растянувшиеся в наигранной усмешке, что бесит многих. Не вполне прямые зубы. Тебя, как сказано, очень редко водили к врачу, и стоматолог – не исключение.
Тонкие, чересчур тонкие запястья, руки, в которых смешно смотрится оружие, плечи, не вполне мужские, ярко выраженные ключицы. Талия, не слишком выраженная, но и не нет ее.  Выглядишь забытым пареньком, как и в восемнадцать лет, хоть все это прячешь под свитером с высоким горлом и плащом. Ноги – как ноги, не длинные, не короткие, но тонкие, жуть. Лишь поэтому предпочитаешь носить сапоги чуть ли не до колена. Может, мы все же ошибались, говоря о том, что болезнь не отразилась на внешности.
Обкусанные ногти, говорящие лишь о том, что хозяин часто нервничает. Секущиеся волосы. Витаминов, видимо, не вполне хватает. Хотя какие тут витамины? Ох.
И в свое время правое ухо было проколото. Вот только где-то, что вставлять в дырку? А никто понятия не имеет, пусть зарастает. Собственно, перед кем тут красоваться? Ать.

Характер
Ты любишь сигаретный дым, но не любишь курильщиков. В принципе, ты против этого всего, в том числе и наркотиков, по достаточно веским причинам твоего детства. Ты ненавидишь собак, любишь кошек. Ты ненавидишь красный цвет, ведь это цвет крови, но в свое время ты покрасил волосы в красный, именно в красный цвет. Ты мечтаешь о хорьке в кислотно-зеленых перьях, хотя некоторые скажут, что таких не бывает, но не любишь птиц. Ты любишь сказку «Маленький Принц», но не веришь в волшебство. Этот список можно продолжать бесконечно, но будет слишком скучно. Мы лишь сделаем вывод, что ты полон противоречий, и это есть не самое хорошее.
Ты можешь снести голову женщине или ребенку одним выстрелом, но потом будешь несколько дней ходить в оцепенении, мол, «что же я сделал...» Ты можешь использовать людей, не задумываясь о том, что они могут в последующем использовать тебя. Ты сделаешь шаг, оступишься, а пока будешь лететь вниз, будешь жалеть себя. Ты глуп и думаешь только после того, как сделал. Хотя, может у тебя времени на рассуждения нет.
Ты всегда делал глупые ошибки, учась в школе, получал за это плохие оценки. Ты всегда делаешь глупые ошибки, живя тут, но плата теперь дороже. Поэтому ты постепенно учишься. Ты был рассеянным.
Теперь ты реагируешь на каждый шорох, в страхе оступиться, в страхе попасть под чей-то выстрел. Ты живешь в страхе смерти. На пороге загробного мира. Или… может, ты уже умер, а это лишь ад? Нет, слишком просто для ада. Теперь, в свои двадцать четыре, ты более внимателен и рассудителен. Правду говорят, что люди с возрастом умнеют. Никто и не сомневался, и да ты не исключение.
Ты привык чего-то ждать. Может счастья, может смерти той же, может просто возможности свободно вдохнуть.
Кто-то однажды сказал: « тот, кто судорожно цепляется за жизнь, может погибнуть вместе с ней.» Ты привыкаешь слишком быстро, чувствуя себя наркоманом чертовым, желая жизнь, и, как сказано, ты судорожно цепляешься за нее. Ты боишься, что эта цитата может оказаться правдой. Страх и ожидание.

Биография
Каждый должен об этом знать, так устроена жизнь.
Если хочешь что-нибудь потерять - привяжись.
И как только поверишь в Эдем, в благодать,
Все разрушит удар судьбы.
Если хочешь что-нибудь потерять - полюби. [c]

[Пальцы раздираются в кровь, но это уже настолько привычно, настолько, можно сказать, банально, что ты почти не замечаешь этого. Еженедельная уборка - одна из твоих обязанностей. А впечатление, что эту грязь никогда не смыть. Да и действительно. Пыль и грязь с воздуха  никогда не смыть. Упорно оттираешь с холодильника пятна сока и еще  какой-то засохшей гадости. Вода в ведре уже серовато-коричневого оттенка. И это только с кухни. И как может столько грязи скопиться за неделю... хотя, что взять, район сам по себе такой. Самый грязный в Венеции современной. Подходишь к окну, со скрипом открываешь форточку. Запускаешь в кухню серый, пыльный воздух с привкусом горечи. Жители уже привыкли к  электростанции, стоящей рядом. Выглянул в окно. По дому полз чахлый виноград, никогда, за восемнадцать лет, не дававший урожая. Хотя... зачем? Если только отравится, но это  пока в твои планы не входило. Хоть жизнь твоя не из приятнейших вещей, так просто заканчивать - слишком. Новый приступ кашля заставил тебя согнуться, попалам и быстро захлопнуть форточку. С внутренними органами, в том числе и дыхательными, у тебя с самого рождения проблема  - муковисцидоз. Хотя на внешности это никак не отражалось, что странно. Повезло, можно сказать.
Мать подошла со спины, обхватила за плечи холодными пальцами, потянула на себя. Грубовато. Но к этому ты тоже привык. К тому, что отношения у вас с Элис были не из  лучших. Стоились на системе - ласковый кормилец - любящий слуга. По крайней мере, на людях. Отца своего ты никогда не знал, а у этой спрашивать бесполезно. Может, она  сама и не знает. В конце концов, постоянные стоны за стенкой говорили сами за себя. А клиенты приходили прямо на дом. Кто-то в бомжеватом виде, кто-то в смокинге. Вторые  морщились, затыкали носы, входя в квартиру. Слишком жуткая вонь. мать спала со всеми. Точнее, с кем предложит работа. Квартира буквально пропахла запахами пота,  спермы и разнообразными адиколонами. Ты привык. Привык носить матери таблетки из аптеки, пиво из магазина. Ты ненавидел всех клиентов, приходящих к ней. Хоть и платили  они немалые деньги. Деньги - жизнь. Нет денег - нет жизни. А сейчас что? Нет, ну разве это жизнь? Деньги есть, хоть и не столь много, а жизнь хренова. Ты как будто исключение. Ты привык жалеть  себя, привык плакать, когда мать дает пощечины. Быть сыном проститутки - унизительно, хотя и к этому ты тоже привык. Унизительно убирать за собакой, которую никогда не  выводили гулять. А та, в свою очередь, ласкалась, подобно кошке. Размерами была не велика, помесь чихуа и еще какой-то гадости, и ты пускал ее к себе на кровать. Так было теплее спать. Из окна  поддувало, поэтому ты часто простужался. На болезнь твою матери вообще наплевать было, ну честно. Когда последний раз был в поликлинике - не помнишь. Не помнишь даже свою группу крови. Первая положительная... Нет, что-то не то. А ладно, без разницы. Только в школе медсестра периодически мерила тебе температуру - тридцать семь с  лишним. Отпускают домой., как всегда. Банально. Нет бы матери позвонить. Приходится гулять на улице до конца уроков. Вернешься домой раньше положенного, получишь  пинок. Элис говорит, что бы не был в положении, как она, надо учиться и поступать в нормальный институт. На кого, непонятно. Самое банальное, пожалуй - журналист. К этому  и склоняемся. Одиннадцатый класс, в конце концов. Решить давно пора.
Поворачиваешься к ней лицом, вопросительно заглядываешь в серые глаза. Раньше, как казалось тебе, они были голубыми. Потускнели со временем? А  такое вообще возможно? Видимо, да.
- Вот, выпей. - мать протягивает серую кругляшку.
- Что это? - ты удивился. - Зачем?
- Ну как зачем, ты так дохаешь. - в глазах у матери промелькнула нежность. Именно, что промелькнула. И снова эта повседневная усталость... Морщинки скрыты под толстым слоем косметики, глаза ярко подведены черным карандашом. Значит она идет в клуб... плохо.
- Хорошо. - пауза. - Мам, а можно я с тобой пойду?
- Не обсуждается. - в ее глазах появилась тень злости. Брала на работу она его раз пять, не больше. За всю жизнь.
Ты вздыхаешь, подходишь к раковине и включаешь воду. Из крана добрых две минуты течет ржавая жидкость, некоим образом не напоминавшая воду. Запиваешь таблетку и, еще раз взглянув на мать, продолжаешь уборку.
Жизнь - темно-серый траур. Как старый кинематограф. Темнота - липкая, противная. С детства ты ее побаиваешься. Вроде, и какой глупый страх, а есть. Ночью тебе часто снятся кошмары, особенно, когда Элис в клубе. Говорят, там много маньяков. Но, работа есть работа. Ты боишься, что однажды проснешься, и ее не будет на кровати, что дверь будет закрыта. а на мобильник никто не ответит. Кем бы она не являлась, она его мать. Она дорога ему, там, внутри.
Ты встаешь с кровати по будильнику: шесть с половиной часов. Идешь на кухню и завариваешь дешевое, возможно даже просроченное кофе, при  этом, как всегда, обжигаешь палец. Идешь в спальню матери. Здесь запах «клиентов» усиливался, хотелось действительно бросить чашку и зажать нос. Заходишь в комнату. Роняешь чашку. Горячий кофе разливается по полу. В несколько широких шагов оказываешься возле кровати. На глаза наворачиваются слезы. Ее нет. Опомнившись, вскакиваешь, бежишь в свою комнату. Набираешь такой знакомый номер. Подносишь трубку к уху. Гудок. Еще один. Еще.
- Твою мать, возьми трубку. - начинаешь психовать. Конкретно. Вокруг тебя сгущается злосчастная темнота.
- Алло? - грубый мужской голос, совершенно неизвестный тебе ранее.
- В-вы кто? - темнота рассеивается, и на ее место встают знакомые очертания пыльной комнаты с оборванными обоями и облезшей штукатуркой на потолке. Окно занавешено грязной простыней, голый, холодный пол. Кровать, похожая на больничную койку,  шкаф с немногочисленной одеждой.
- Это не суть. А ты, я так предполагаю, Шевалье? - все тот же голос.
- Д-да... - длительная пауза, всхлип.- Откуда у вас телефон моей мамы? Что вы с ней сделали!? - снова начинаешь психовать, но на этот раз от злости и яркой неприязни к человеку, висевшему на другом конце трубки. "Это не суть...". Мысленно передразнил незнакомца, поморщился.
- Ты знаешь, мы нашли ее возле дома. В обморочном состоянии. Дотащили до квартиры. В руках у нее... - незнакомец запнулся.
- Ч-что? Что у нее было в руках! - лихорадочно пытаешься найти ключи от квартиры, но плюешь на это дело, и выбегаешь так, не закрыв дверь. Куда - неизвестно. Подальше от этой гребаной темноты, от этой злосчастной квартиры, от этой тупой собаки.
- Шприц. - мужчина вздохнул. - Дотащили ее до квартиры - и все. Она что-то всхлипнула о Шевалье. Не понял, честно, что. Хотя.. что-то про приют. И про уголовников.
Т-так вот.. причина ее потухших глаз. Н-но зачем? Почему? Да, как я мог не заметить изменений. Было ведь что-то... Надо было спросить. Но теперь поздно... черт возьми, несправедливо. И, черт возьми, у тебя ведь вены тоже исколоты. Нt до смерти, конечно, просто баловался со знакомыми. А вдруг?..

Самый лучший вариант - все глаза залить. С пьяну жизнь хреново видно. Даже легче жить.
Уже какой час ты сидишь у себя в комнате в ожидании "таинственного незнакомца, нашедшего мать". Ты наспех сказал ему свой адрес, вернулся домой.
В руках бутылка саке - единственное, что нашел. В кармане полу пустая пачка сигарет. Хочется исчезнуть. Стереться из этого мира. Пожалуй, единственное, что тянуло его вверх - его мать. Периодические одобрения, подпихивания, пощечины, приводящие в чувства. Только потеряв то, что тебе дорого, ты понимаешь, насколько оно было дорого. Дороже жизни.
Что сказать, всегда ты был одиноким. Но она... черт. И все с этим. Под глазами твоими быстро набухают синяки - от спиртного, от слез. Кто бы посмотрел со стороны - удивился бы. Никогда ты, самоуверенный, немного наглый, не был таким. А как все же глупо. Размазывать из-за этого сопли по лицу. Хотя... любой другой бы человек... был в таком же состоянии. Наверное. С его одноклассниками такого не случалось. Все они были действительно счастливыми людьми. на твоем фоне.
Поджимаешь коленки к животу, прикладываешься к бутылке. Взгляд проскальзывает по пыльной рамке с фотографией. Элис и ты. Вместе. Такие веселые... Интересно, кто делал фотографию? Хотя нет, плевать. Всхлипываешь, запускаешь бутылку в рамку. Та падает, разбивается. Встаешь, поднимаешь фотографию. Чиркаешь зажигалкой, подносишь ее к уголку. Быстрая вспышка, снова обожженный палец. Да плевать. Быстро идешь за фотоальбомом. Вытряхиваешь все фотографии с Элис из него. Хотя нет, вообще все фотографии. Сжигаешь. Когда незнакомец приходит с полицией,  ты лишь вздыхаешь. Буря в тебе начинает утихать. То, чего ты так долго боялся свершилось. И оказалось, все же, на так страшно. Не так больно, не так горько. Лишь обидно, что не удержал ее.
- Жалко... - ты вздыхаешь. - Но я не хочу в тюрьму. - пауза. – я же ничего не делал - поднял глаза на мужчину, как бы упрашивая. Тот в свою очередь опешил от такого взгляда, а его сопровождающие лишь презрительно фыркнул.
- Еще чего. – вздох. - Хотя....]

Заметки
нет данных.
из умений, так же, не очень хорошый опыт владения огнестрельным оружием, в данном случае чуть ли не родная, итальянская Беретта 92.

Личный статус
be happy.
-Читали правила?
нашли кого спросить. правила на всех ролевых одинаковые, где-то строже, где-то мягче.

Связь с вами
173155757

-Как нас нашли?
ооох, детка, ну до чего же глупый вопрос.

-Где оствили нашу рекламу?
детка, ты меня знаешь. попросишь - форум будет жить и процветать. я знаю где пиарить. если не поленюсь.
Принят. Оо

Отредактировано Shew. (2009-11-13 16:40:14)